Дракончик, который...

[egarimea]

часть третья

   Дни и ночи Дракон махал крыльями, стараясь достичь берегов белого моря. Под ним проплывали леса, моря, долины, но ничего похожего на место рождения маленького Дракончика не было видно... В конце-концов Дракон опустился на скалу у лазурного берега и стал смотреть на плавленное золото заката в гладком зеркальном море.
   Его мысли занимал радужный дракон на бархатном черном небе.
   Дракончик осторожно повел хвостом и тотчас отдернул его: сквозь чешуйки явственно ощущалось раскаленное железо. Любопытство пересилило ностальгию и Дракон уставился на торчащие из земли куски железной породы.
   Очень давно Дракончик не встречал дикого железа. Только в дальних заповедных горах оставалось еще железо. В далеком детстве дракончик очень любил играть с огненными камушками, а иногда даже делал из них незатейливые фигурки, согревая своим дыханием и охлаждая в море. 
   Дракон перевернулся человеком и взял в руки железные камни. Откуда-то снизу, с долины, потянуло костром. Дракончик засунул тяжелые, горячие от солнца сгустки в карманы и начал спускаться по извилистой тропке вниз по склону горы.
   Через некоторое время он увидел и сам костер. У огня грелись двое. Судя по всему - братья. Старший окинул оценивающим взглядом незнакомца и чуть-чуть пододвинулся на бревне.
   Дракон присел рядом и тихо, спокойно впитывал в себя горячий оранжевый воздух вместе с дыханием мальчиков. Несколько лет назад их родной дом был сожжён бандой полупьяных рыцарей, вздумавших заказать у кузнеца шипованые колодки. Мать успела наказать старшему спрятать брата в лесу, а когда юнец вернулся на помощь, всё было уже кончено. Ни дома, ни кузни, ни семьи. Пепелище залитое разразившимся ливнем и матушкин кулон у колодца. Больше ничего.
   Старшему было меньше четырнадцати. Он попробовал было пуститься в погоню за убийцами, но их уже простыл и след. Деревенька погоревала о погибшем кузнеце, да и забыла об этом, перебиваясь заказами стольного града. Никто не хотел восстанавливать чёрное место. Чем-то банда напугала селян и они лишь прикармливали мальцов, давая, чтоб не позориться им всяческие мелкие поручения. И вот теперь, когда и младший хорошо пережил зиму – они решили поискать счастья в других краях.
   Дракон закрыл глаза и достал из кармана куски железа. Заблестели глаза младшего брата, налились слезами – старшего. Дракон вздохнул и принялся разворачивать у костра покрывала.
   Наутро все трое отправились к пепелищу. Легко ступали человеческие ноги дракона, но внутри что-то жгло и давило странным горьким дымом. Будто во сне прошелся он по выжженной поляне и вдруг… провалился в подпол.
   Неглубокая яма с дубовым сундуком, окованным железной вязью. Ладони дракона легли на замок и тот нехотя открылся. Новенькие клещи, большие молоты, ювелирная наковальня, пруты, формы и старая корявая подкова…
   Дракон закрыл крышку и вылез на поверхность. Вдвоём со старшим они вытянули сундук на поверхность. Младший мигом открыл крышку и восхищённо уставился на первую подкову, скованную когда-то давно его братом.
   Дракон улыбнулся, вздохнул и засучил рукава… Кузня росла медленно, возводимая им и не умелыми ещё, но старательными руками братьев. А когда запылал огонь, раздулись мехи, Дракон принёс с железной горы рудные камни и стал впитывать силу железа, раскаляя его в огне и закаляя в воде. Старший показывал младшему всё, чему его обучил отец. Вскоре появились и селяне – то кобылку подковать, то плуг починить, а то и купить фибулки да пряжки, что наловчился изготавливать младший.
   Потеплело… И однажды дракона вновь потянуло к белому морю. Рано утром он разбудил братьев и попрощался с ними. Улетая с дальней опушки он видел, как две фигурки на крыше новой кузни машут ему вслед.
   Когти дракона стали железными.